Внимание!
вторник, 07 октября 2014
18:54
милый кексик
В каждом попавшемся на глаза сериальчике, даже таком паршивом, как этот, я найду, кого зашипперить
ну какие же котики!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 04 октября 2014
17:40
милый кексик
Интернет! Родименький! *заплакала и обняла роутер*
Начну с того, что дома отключили свет. Часа на два с половиной, но: суббота, вечер, страшно лениво куда-то идти.
Света не было, видимо, на всей улице, причем не только на нашей, ага.
Такшта я побродила по дому с туристической лампой, покормила кота, поцеловала ноут с почти полной зарядкой
На телефоне было 6% зарядки
Я подумала, залезла в холодильник, вздохнула.Да и заказала пиццу. Нуачо, буду толстой и доброй.
а толстой-то я как раз буду: целая пицца в один желудок.
Надеюсь, свет дадут до того, как телефон умрет, сказала я коту, когда ожидала курьера.
Кот посмотрел как на идиотку.
Курьер приехал через час, как, собственно, и обещали.
Когда свет все-таки включили, я успела умять половину пиццы, написать четыре страницы трех фиков, а также найти давно потерянный четвертый фичок.
А на телефоне было 3% зарядки.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 03 октября 2014
20:43
милый кексик
Вот назовешь Боэна старым, а он
Зашла я, значит, на тумбу.
Зашла и вышла, потому что невозможно же!
Там - Боэн!
Тут - Боэн!
И чота весь такой охуенный
Даже без фоточек обойдусь, просто поплачу в уголочке.
Шикарен подлец!
***
С пятницей, котики!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 30 сентября 2014
19:48
милый кексик
А я вот только сейчас заметила, как Боэн все-таки постарел
Он, конечно, и сейчас харизматичен до безобразия, и клево играет подонков, и вообще мимими, но... чота я, наверное, не смогу больше про его героев фички писать
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
15:35
милый кексик
ask.fm/ametial
мимими?
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 29 сентября 2014
17:51
Сингулярис
милый кексик
Сингулярис
Автор:
Ametial
Фэндом:
Революция
Пэйринг:
Себастьян Монро/Чарли Мэтисон
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Гет, Романтика, AU
Размер:
15 страниц
Статус:
закончен
Описание:
Он думал, что таких уже не осталось.
Примечания автора:
дженогет и канонный алкоголизм.
читать дальше
В Филадельфии засушливо-жаркое лето: в легких пылью оседает солнце, крыши домов стелются под его лучами, пляшут лукавыми миражами, и остается только уповать, что однажды хмурое небо подарит хоть немного свежести от крупных холодных капель. В Филадельфии лето, и Себастьян Монро был бы совсем не против, чтобы здесь навсегда осталась весна. Пахучая, бодрая и цветочно-пряная с ее прохладными ночами и туманными утрами, когда не нужно сбрасывать влажные простыни и переворачивать горячую подушку, потому что опять предательски подкралась подруга-бессонница.
В саду, огороженном от по-муравьиному людного города, пусто, да и кто посмеет сунуться сюда во время прогулки генерала? Разве что полный идиот. Монро стягивает с себя дурацкий камзол и бросает в тень от раскидистого дуба, закатывает рукава рубашки и удобно устраивается под деревом. От земли веет легкой, мнимой прохладой, но сейчас и этого достаточно, чтобы закрыть глаза и хоть несколько минут, но ни о чем не думать. Легкий шелест листьев убаюкивает, затягивая в омут ласковой дремоты.
В воздухе пахнет теплой пыльцой, и до слуха доносится мерное жужжание шмеля, а затем и едва заметный шорох, но Монро уже настороженно нащупывает оружие и снимает с предохранителя, не размыкая век. В воздухе пахнет опасностью.
Он резко садится и вытаскивает из кобуры пистолет, направляя дуло на источник шума.
– Упс.
Упс, думает Монро. Девчонка. Молодая, почти дитя, зато экипировка как у бывалого воина: начиная от удобных сапог и охотничьего ножа на бедре, заканчивая арбалетом за спиной и пистолетом в судорожно сжатой ладони.
В голубых глазах плещется смех, в русых волосах разлит солнечный свет.
– Ну вдруг вы стрелять будете, – немного смущенно поясняет она и убирает оружие за спину.
Монро не спорит, может и будет стрелять, если придется.
– Плохая у вас тут охрана, генерал, – уверенно говорит она и улыбается, кажется, ни капельки не боясь. – Пиф-паф.
Девчонка делает вид, что целится в него из сложенных пистолетом пальцев и выглядит так, будто всё это крайне забавно и ничего не случится, если немножко пошутить над Монро.
Молодая, бесшабашная, глупая. А он считал, что таких в этом мире уже не осталось, ан нет – стоит себе, переминаясь с ноги на ногу, и немного настороженно глядит на него сверху вниз. Дура.
– Ты ведь понимаешь, что одним своим появлением нарушила десяток законов? – вежливо, как у ребенка, интересуется Монро. – И где ты взяла оружие?
– Секрет, – фыркает она, закатывая глаза, мол, только глупые генералы могут всерьез рассчитывать, что запрет на огнестрел что-то значит. – А законы легко переписать.
Монро смутно представляет, зачем ему нужно что-то там переписывать, хотя ситуация в целом – забавляет. А он-то думал, что всё повидал.
– Как зовут тебя хоть, дура? – вкрадчиво спрашивает он, поднимаясь на ноги и отряхивая камзол от травинок. На землю щелчком отправляется жук.
– Чарли… – хмуро говорит она, мгновенно становясь собранной и настороженной.
Не женское это имя, да и она сама – не девчонка даже, скорее потерявшийся воробушек, глупо и громко чирикающий рядом с орлиным гнездом.
– Просто Чарли, – поясняет она, и взгляд ее на мгновение становится холодно-потухшим, будто выключили электричество.
Хотя кого он обманывает – электричества нет давно, размеренное гудение проводов, вспышки фотоаппаратов и гул моторов – всё это осталось отчаянно далеко; стершееся, сгнившее, почти чужое воспоминание.
– И почему же я все-таки не должен пристрелить тебя на месте, Чарли? – В его голосе столько яда, что можно сцеживать и продавать галлонами, заодно и казна пополнится, противостояние с Джорджией дорого обходится.
– Я же здесь, – неуверенно, смущенно, но гордо подняв голову, отвечает Чарли, – оставила с носом охрану, пробралась незамеченной и даже не пристрелила спящего президента. Значит, я лучше всех.
Монро кивает, не потому что согласен с ней, а просто отслеживая логику. И девчонка ослепительно улыбается.
– Ну, идем, лучшая, расскажешь о своей жизни, а я, так и быть, попытаюсь тебя не убить.
Глупость, конечно, сиюминутная блажь, и Монро это понимает, и Чарли тоже понимает, потому и закусывает губу, неуверенно глядя ему в глаза, будто взвешивая: удрать, пока есть возможность, или уже поздно, раз сама залезла в капкан. Поздно, конечно.
– Только отдай ствол, – протягивает он руку, и после секундного промедления пистолет ложится ему на ладонь. Как знак доверия, или покорности, или глупости.
Последнее, безусловно, вероятнее.
Он думал, что таких уже не осталось, верящих ему настолько, а вот оно как получается.
***
– А тут неплохо, – присвистывает Чарли, оглядывая его кабинет.
Она смотрит на большой стол из мореного дуба, на облицованный светлым камнем камин, на портреты, развешенные по стенам, и даже себе под ноги. Она смотрит куда угодно, только не на него. И это чрезвычайно забавно.
Монро провожает страшно убийственным «тебе конец» взглядом взвинченного начальника охраны и запирает дверь. Не оплот государственности, а цирк с бесплатным входом, только попкорна и не хватает, зато клоунов в достатке, пора бы отправить пару в утиль.
– Нет, серьезно, уютно, – прерывает его размышления восхищенный голос.
Чарли уже добралась до бара: подняв крышку графина, понюхала содержимое и, кивнув своим мыслям, щедро плеснула в стакан. И только потом бросила немного виноватый взгляд на Монро, мол, ты не против, что я украла у тебя классный виски наверняка многолетней выдержки? Он против хотя бы потому, что она, скорее всего, не оценит тонкий вкус и терпкий аромат дорогого напитка, но обратно переливать – моветон, как говорит Бейкер.
– Итак, – изрекает Монро, присаживаясь за стол и сцепляя руки в замок, – Чарли, кто же ты?
– Охотник, – отвечает она, заваливаясь на стул для посетителей и закидывая ногу на ногу. – Я умею только стрелять и ставить силки. И очень хочу алмазов.
– Зато честно. – Себастьян Монро ценит честных людей, они нынче в дефиците.
Она кивает и салютует ему стаканом, в котором плещется янтарный виски двадцатилетней, мать ее, выдержки.
– Поведаешь историю своей жизни?
Она замирает, сжимает стакан – того и гляди стекло треснет, расколется, поранит кожу и разлетится вперемешку с алыми каплями по ковру. Если человек реагирует так – значит что-то идет не так. А может, и вовсе всё.
Но уже через мгновение Чарли ставит стакан на край стола, мазнув ладонью по дереву, и откидывается на спинку стула, глядя на Монро открыто и свободно, будто и не было вовсе этой нелепой заминки и не застывала она ледяной статуей.
– Меня зовут Чарли, и я сирота. Отец погиб год назад, ничего интересного; брат – ранней весной пошел на охоту в одиночку, астма, – нервно и грустно улыбается она, – он был обречен. А больше меня дома ничего не держало.
В ее мозаике, бесспорно, не хватает одной важной детали, поэтому Монро интересуется:
– А мать?
– Бросила нас после отключения, не помню ее, – пожимает Чарли плечами, будто и слова «мать» тоже не помнит.
Зато ему становятся понятными и охотничьи повадки, и прислоненный к стулу арбалет, и неведомо где полученный пистолет. Дитя отключения.
Их таких много: наемников и воров, скитающихся по Северной Америке в поисках приключений и легкой или не очень наживы. Не ведающие страха, не имеющие ничего за душой: они приходят ниоткуда, чтобы однажды уйти никуда, раствориться в тумане поутру, будто и не было их никогда.
Она, вот, пришла к нему.
– Сколько тебе лет? – спрашивает он, барабаня пальцами по столу и решая колоссальную проблему бытия: что делать с девчонкой, которую – удивительно, но факт – хочется не убивать.
– Двадцать четыре, – не моргнув глазом заявляет она и тянется за стаканом.
Себастьяну Монро очень давно не лгали до того открыто, правдиво и отчасти красиво, он почти восхищен.
***
Себастьян Монро никому не верит вдруг и сразу, он вообще старается не раздавать крупицы старательного сохраненного доверия к людям по пустякам. На него покушались четыре раза, и это явно не предел, тут любой начнет вздрагивать от каждого подозрительного шороха и искать в чужих шкафах скелеты, одновременно запирая свои.
Чарли не требует, чтобы ей доверяли. Она вообще ничего не требует, если не считать отобранного оружия. Она даже не спрашивает, что случилось с начальником охраны, хотя, несомненно, слышала глухой хлопок далеко за полночь. Не могла не слышать: коридоры в особняке гулкие, эхо разносится далеко.
Монро же приглядывается к ней, подмечая детали: насмешливо выгнутую бровь, по-мужски уверенную походку, хрипловатый с горчинкой голос.
Чарли выбивается из привычного, как контрастная нить на однотонной ткани: хочется выдернуть, замотать в узел и бросить в камин, чтобы урчащее пламя стерло все следы.
Чарли стежок за стежком вживается в окружающую действительность, вышивая понятный исключительно ей узор. Еще немного – и выдирать будет поздно.
Она отвоевала себе комнату на втором этаже и даже с глумливым хохотом выбросила картину девятнадцатого века, подружилась с поварихой и нашла себе хобби: Себастьяна Монро.
Он, разумеется, не говорит при ней ничего важного, а все дела решает исключительно за закрытой дверью кабинета и с выставленными сурового вида часовыми: с девчонки станется, если подслушает хоть слово.
Но Чарли только презрительно фыркает, мол, к черту государственные дела, лучше узнаю, что на ужин, или пройдусь по чертовому саду, или позаигрываю с тем симпатичным офицером, сыном капитана Невилла. Джейсон растекается подтаявшим мороженым, млея под ее льстивыми речами: и лук у него красивый, и мускулы каменные, и пистолет, наверное, есть. Лиса.
Но Джейсон не поддается, и Себастьян почти по-отечески горд: тот однажды займет место отца, если не оплошает.
Чарли выглядит удрученной и просит вернуть хотя бы арбалет: в саду поспели яблоки, по которым было бы неплохо немножко пострелять.
Монро говорит «нет».
***
– А можно мне пистолет? – привычно интересуется Чарли, глядя куда-то вдаль. Она все еще надеется поймать его на слове и выудить разрешение.
– Мгм, – невнятно мычит Монро, отвлекаясь от документов, – конечно, нет.
Она фыркает и распахивает окно, впуская духоту и солнечно-теплый аромат сада.
Точка невозврата пройдена слишком быстро и слишком незаметно: Монро уже не пытается ее пристрелить, а дальше только финишная черта – когда Чарли попытается его предать и пристрелить все-таки придется. Так всегда бывает, верности на века не существует.
– А почему? – по-детски непосредственно, склонив голову набок, спрашивает она, в глазах плещется смех.
– Потому что оружие можно носить только с двадцати одного года.
По вспыхнувшим щекам и тому, как резко она снова повернулась к окну, понимает, что попал в десятку.
– Двадцать?
Она хмыкает, но коротко кивает. Угадал.
Двадцатилетняя Чарли ворует из его бара двадцатилетний виски – в этом мире что-то определенно идет не_так.
– Я охранник твой или кто? – возмущенно произносит она наконец.
«Я же лучше этих остолопов!» – читается в ее глазах.
– Или кто? – очень удивляется Монро.
Она похожа на кого угодно, только не на охранника: хрупкая, тонкая, с язвительной ухмылкой и вечно удивленным взглядом. Эдакое лето в миниатюре: голубые глаза-небо, распущенные волосы-ветви и хрипловатый голос-полынь.
– Могу дать силки и приказать отвезти тебя в лес, добудешь кролика, охотница.
Она выглядит уязвленной и отчасти обиженной, того и гляди притопнет ногой, уперев руки в бока.
Себастьяну Монро ни капли не стыдно, а оружие девчонке не положено, пристрелит еще кого-нибудь ненароком или специально. Его, например.
– Арбалет? – невинно предлагает она. Яблоки, конечно. Спелые, красные, соблазнительно покачивающиеся на ветвях, грех не пробить стрелой.
– Ну нет и нет, – пожимает она плечами, не дожидаясь ответа.
***
В Филадельфии лето засушливо-жаркое сменяется летом дождливо-ветреным, уже почти осенним: деревья покорно склоняются под ураганными порывами, трещат ветвями в мольбе, сбрасывают слабые листья в угоду погодным богам. Дождь барабанит причудливый, только ему понятный ритм по стёклам, крышам и мостовым. Себастьян Монро продолжает мечтать о бодрящей весне, задумчиво глядя на пляшущее в камине пламя.
Чарли врывается в кабинет без стука, никаких манер, как ни повторяй и ни угрожай – а всё впустую. Она похожа на ураган: громкая и воинственная, и в голове у нее – перистые облака, не иначе.
– Не вели казнить, я даже не гонец, тот упал без чувств и почти без крови, ранили беднягу, а ведь все равно доскакал, – с напускным весельем, излишне громко, говорит Чарли. Она, конечно, бравирует: дела с Джорджией продвигаются плохо, и ей это известно из мимолетных фраз и озабоченных взглядов, пойманных случайно или намеренно.
Она бросает на стол потрепанный, испачканный засохшей, коричневой кровью конверт и уходит, осторожно прикрыв за собой дверь и шикнув на замершего в коридоре грозного охранника.
Печать не сломана, значит не открывала. Умница.
Монро со вздохом разрывает бумагу и вчитывается в закорючки шифрованного донесения. Думать о Чарли и ее поведении больше некогда, государственные дела намного важнее, чем какая-то девчонка, лишенная манер.
Когда он наконец разбирается со всем, что требует внимания, собирает, а затем и разгоняет совещание, снаряжает очередной патруль, то… то распахивает окно и вдыхает пропитанный грозой воздух, наслаждаясь стремительно темнеющим небом.
В дверь тихо стучат.
– Басс, – улыбается Джейн, проходя в кабинет и замирая рядом, – нам нужна новая повариха, эта ужасна.
Он смутно представляет, кто такие «мы», о которых она говорит. Есть только он – Себастьян Монро, жестокий тиран и деспот, не способный управлять даже собственной жизнью, и она – Джейн, белокурая, с хитрым прищуром серых глаз и соблазнительной улыбкой. С такими, как она, не бывает никаких «мы». Только «ты» и «я», детка, не нравится – пошла прочь.
– Она нормальная.
– Мое рагу было ужасно пересолено! И плохо приготовлено, а еще она понятия не имеет, что такое уважительное отношение к…
– К кому? – вкрадчиво интересуется Монро, с щелчком закрывая окно и возвращаясь за стол. – К кому, Джейн?
Она поджимает губы и нервно дергает плечом.
А затем – начинается буря. И Монро даже теряется в первое мгновение: слишком давно ему не перечили так открыто.
Женщины в гневе – уродливы, в них нет ничего эфемерного, восхитительного или завораживающего, только визгливые крики на грани ультразвука, заламывание рук и умоляющие взгляды наподобие «соглашайся со мной во всем».
С согласием у Монро проблемы, а уж с самообладанием – и подавно: это охотно подтвердит спешно почивший начальник охраны.
Её истерика отдает малиной – можно готовить джем и намазывать на хлеб, малина с сахаром кажется Монро приторной и гадкой на вкус.
Джейн – бледная с лихорадочно горящим румянцем и злыми слезами, скатывающимися по щекам, кажется ему настолько неестественной и неправильной, что больше чем «просто исчезни» он сказать ничего и не может. Рука невольно тянется к ящику стола, где лежит всегда заряженный пистолет. Он – закон, ему – можно.
А потом на сцене появляется Чарли с улыбкой до ушей и заинтересованным взглядом, занимает место в первом ряду – на пороге – и с нескрываемым удовольствием наблюдает за спектаклем. И это становится для Монро последней каплей.
– Вон! – Ему плевать, что этот крик наверняка слышно за пару кварталов, а голосовые связки не железные, и вообще не пристало ему так себя вести и позволять кому-то так себя вести с собой. Но… Бабы.
– У вас, генерал, нет никакого вкуса, – ехидно замечает Чарли, когда за его уже бывшей любовницей с грохотом закрывается дверь.
Джейн чудесна почти во всем: от белокурых локонов до невероятной гибкости и изобретательности, вот только характер у нее оказался паршивый и склочный. А потому статус «почта жена генерала» развязал ей язык, руки и, видимо, мозг, раз она посмела ударить повариху за слегка пересоленное блюдо. Повариху Монро уважает, а потому оскорблений в ее адрес не простит никому, даже Джейн.
Джейн действительно стала неудобной, а Себастьян Монро не любит неудобных женщин. Он вообще их не любит, если быть до конца честным. Женщины – это платья, слишком много разговоров и феноменальная глупость.
Чарли не считается, она, как сама сказала когда-то, охотник. К ней вообще неприменимы основные параметры женщин.
***
Чем ближе осень, тем яснее Монро понимает, что пройдена не только точка невозврата, но и финиш, а ему все еще не хочется ее, Чарли, пристрелить. Алая лента обмоталась вокруг ног, и каждый шаг грозит обернуться падением: позорным, больным и отчасти смешным.
Чем ближе осень, тем меньше остается солнца и тем больше становится Чарли. Она, кажется, везде: оплела, как паук, все закоулки особняка, проросла корнями в стены и пол, осталась в каждой тени и каждой трещинке.
И сейчас, очевидно, самое время предпринять хоть что-нибудь: вытащить-таки пистолет из ящика стола и пустить ей пулю в лоб, или себе, или кому-нибудь, только бы, наконец, вырваться из оцепенения и освободиться от преследующего всюду аромата вишни.
Чарли пахнет вишней, полынью и виски, и Монро не нужно подходить к ней, утыкаясь носом в распущенные волосы, чтобы понять, что это действительно так. Он-просто-знает-что-это-так.
– Тебе налить? – привычно спрашивает она и вертит в пальцах стакан, на гранях которого лукаво играют солнечные блики.
Он только кивает и закрывает глаза, надеясь и страшась, что откроет их – а ее и нет. Но: легкий стук – крышка отправляется на поднос, тихое звяканье горлышка о стакан, легкие шаги, снова стук – стакан уже на столе. Но: она настоящая.
Он такими темпами, конечно же, не сопьется, а вот Чарли – вполне себе может.
Самое время запретить ей приближаться к бару, а то и вовсе выгнать к чертовой матери, чтобы не мелькала перед глазами. Чего ради она вообще здесь нужна? Охотница, мать ее.
Но – нужна.
Нужна, потому что умеет молчать, когда нужно, и просто сидеть напротив, периодически хмыкая в никуда и отпивая из стакана.
Нужна, потому что честная, а это нынче дефицит.
Конечно, только поэтому.
***
Чарли близко-близко, и сердце у Себастьяна колотится быстро-быстро, еще немного – и выскочит из груди, и плюхнется на пол, по инерции продолжая качать воздух. От нее заманчиво пахнет пропитанной солнцем вишней, а он чувствует себя на двадцать лет моложе, потому что очень давно не смотрел ни на кого так.
От нее пахнет вишней, порохом и дурманящей свободой. Таких, как она, не бывает, таких на свете уже не осталось, но она – всё-таки есть.
Он целует её, прижимая к себе изо всех сил, наверняка даже оставляя синяки, не давая отстраниться, одуматься и сбежать, раствориться в тумане, чтобы никакой фонарь не помог найти.
И она позволяет делать с собой всё, что ему заблагорассудится.
А потом Монро отрывает глаза – и перед взором возникает сероватый в неверном предрассветном свете потолок.
Пиф-паф, Себастьян Монро, чтобы тебя подстрелить, даже не обязательно брать в руки пистолет, достаточно просто присниться. Пиф-паф, и девчонка, которую ты знаешь меньше двух месяцев, превращается в навязчивое «как ни убегай – я буду рядом». Пиф-паф, дитя отключения целится из-за каждой причудливой тени, не давая даже надежды на спасение.
В спальне упорно пахнет вишней и глупостью, а сердце продолжает усиленно разносить по телу яд: Чарли въедается под кожу, пульсирует в мозгу и заглядывает в окна робким утром. Остается только надеяться, что ничего не случается просто так и что это – тоже имеет смысл. Хоть какой-нибудь.
Хотя, разумеется, все дело в том, что он расстался с Джейн и нужно завести новую любовницу. Пол-Филадельфии от пятнадцати до девяноста лет будут счастливы, можно даже провести конкурс с обязательным выходом в бикини, а в жюри посадить чертову оторву, чтоб ее, Чарли.
***
Чарли выглядит лукавой: ухмыляется, приподняв бровь, и неотрывно наблюдает за тем, как грозный (грозный же!) генерал вершит дела государственной важности. В документы нос она благоразумно не сует, хотя заметно, что очень хочется.
Есть в ней что-то ненормальное и неземное, что заставляет позволять Монро собой помыкать. То ли всё дело в том, что она всегда говорит колкую правду, то ли в том, что ему просто нужно было завести собачку вместо девчонки. Или подарить собачку ей: пусть выгуливает по саду и не лезет куда не просят.
Запах вишни забивает ноздри, першит в горле, оседает кисловатым привкусом на языке.
– Что? – наконец не выдерживает он, ставя размашистую подпись и отодвигая бумаги.
– Мне нужен пистолет, – заявляет Чарли.
Ему очень хочется едко осадить ее, потому что зарвалась малявка, распоясалась, того и гляди усядется в его кресло и наречет себя вторым (а то и первым) генералом.
Да только бессмысленно всё, не поймет и не примет к сведению. Чарли воспитала себя сама, а потому не принимает никаких наставлений или увещеваний. И если не дать ей пистолет, то она просто его украдет, как вытащила из сейфа собственный арбалет, вскрыв замок и вырубив охранника подсвечником.
Арбалет теперь лежит у нее под кроватью как трофей, без стрел он все равно бесполезен, а те до сих пор остаются в ненадежном, как оказалось на практике, сейфе.
– Только если ты пройдешь тест на меткость, – наконец отвечает он.
От ее улыбки в комнате становится слишком светло, ловит себя на неловкой мысли Монро.
***
Через несколько дней он действительно выделяет Чарли личного тренера – лейтенанта Алана Эмерика – и строго-настрого предупреждает: одна пуля не в том направлении, и оба упокоятся под яблоней, будут почву удобрять. Лейтенант – парень понятливый, а потому кивает и заверяет, что всё будет в лучшем виде. Чарли только сопит и укоризненно смотрит на Монро исподлобья, мол, совсем за дуру держишь?
Если быть честным, то все-таки да, держит.
Но когда Монро протягивает Чарли разряженный пистолет, а Эмерику – ссыпает на ладонь патроны, она не может сдержать задорной и даже торжествующей улыбки: добилась-таки своего, заполучила назад свою драгоценную игрушку.
Нормальные девушки радуются платьям, туфлям и прочей шифоново-цветастой лабуде, а эта – браунингу.
Ей бы поумерить пыл, думает Монро, пока Чарли любовно разглядывает оружие и проводит подушечками пальцев по прохладному металлу.
Ей бы поумерить пыл, ему бы начать думать головой. Это было бы просто идеально, но мир, к сожалению, уже сошел с рельс и рухнул в пропасть, и уже нет смысла изо всех сил давить по тормозам.
– Пиф-паф, – задорно смеется Чарли и выглядит по-настоящему счастливой.
«Пиф-паф», – мысленно повторяет он за ней и неожиданно для себя не может сдержать едва заметной улыбки.
– Я обещаю никогда в тебя не стрелять, – неожиданно серьезно произносит Чарли.
И что-то в ее голосе заставляет верить: это действительно так.
Монро ждет, пока за ними закроется дверь, а потом возвращается к делам; полученные из Джорджии донесения не сулят ничего хорошего или хотя бы неплохого: Фостер снова мутит воду и пытается заручиться поддержкой Техаса, и если ей действительно удастся заключить союз, то придется несладко. Самое время для плана «Б»: найти чертова Майлза. С Майлзом всё всегда становится сначала слишком сложным и на грани «смерть пришла по наши грязные души», а потом вдруг выправляется, будто сама куртизанка-судьба благосклонно протягивает ладонь.
А со стороны сада тем временем раздается первый выстрел, звучащий при открытом окне особенно громко. Одна пуля в сторону особняка – и Себастьян Монро самолично зароет девчонку под деревом.
Если «Б» не сработает, то всегда можно придумать «В»: послать в Джорджию снайпера и прострелить вздорной бабе, чтоб ее, Фостер, череп. А потом всё равно найти Майлза хотя бы за тем, чтобы свернуть шею: за то, что бросил всё и канул как в болото, послав лучшего друга и всю республику в жопу.
Монро сам не замечает, как план «И» сводится к Чарли и вишне без косточек, а план «К» – к тому, что, быть может, стоит иногда позволять ей посещать тир.
Работать в такой обстановке не представляется возможным.
Чарли возвращается к нему – нет, конечно же, вовсе не к нему, а в кабинет! – через полчаса. Пинком распахивает дверь и донельзя довольная плюхается на стул: и в руке у нее спелое, почти алое, яблоко.
– Единственный промах, – поясняет Чарли, заметив его взгляд. – Сбила соседнее.
***
Чарли двадцать, она окончательно захватила его бар: наливает виски с лихвой (какое уж тут на два пальца?) и гулко ставит стакан на стол, сдвигая на край бумаги. Несколько листов с шелестом приземляются на паркет.
Чарли двадцать, и не приходится сомневаться, что Монро она считает тоже своим: эдакое домашнее чудище, что грозно зыркает, ругается и казнит всех, кто хотя бы задумает его однажды предать.
Чарли двадцать, она ощущает себя немножко Белль, хотя обходит просторную, пропахшую старыми книгами, библиотеку за несколько коридоров и вовсе не пытается научить Себастьяна Монро хорошим манерам, хотя бы потому, что сама с ними не слишком-то знакома.
А Монро делает вид, что ничего – ничегошеньки! – не происходит. И ничего правда не происходит, пока однажды в кабинет не приходит Рейчел.
Это их маленькая традиция: раз в три месяца, точно по календарю, она снисходит до общения с Монро.
Прямая спина, вздернутый подбородок и январский холод в глазах. Все однажды ломаются, но только не Рейчел. Она раз за разом и год за годом продолжает твердить коронные «мне ничего не известно» и «пожалуйста, просто меня пристрели», а он, как глупый ослик, задает одни и те же вопросы «что случилось с электричеством, Рейчел?» и «ты же хочешь увидеть семью?». И она хочет – очень хочет! – это видно в повороте головы, дрожащих ладонях и нервно сжатых губах. Но Рейчел Мэтисон продолжает упорно молчать.
И давно надо бы отправить ее в ад, да только рука не поднимается, потому что ответы получить все-таки хочется. Энергия – власть, а власти много не бывает, Себастьян Монро знает это не понаслышке.
Чарли с интересом разглядывает Рейчел, развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, и улыбка ее каменеет, а хрустальный стакан, переливающийся лукавыми гранями, выскальзывает из онемевших пальцев на пол и разлетается острыми осколками.
– Чарли, – полузадушенно хрипит Рейчел в слепом узнавании, протягивая в мольбе бледные тонкие руки. – Чарли.
И в голове у Монро наконец собирается вся мозаика целиком: пятилетняя малышка с невероятной серьезностью во взгляде и футболке с медвежатами, а в голубых глазах столько честности, что невольно начинаешь восхищаться. Пятилетняя малышка, которую Себастьян видел только раз в жизни, когда приехал вместе с Майлзом в гости к его брату и подарил ей большую куклу в розовом платьице и розовом же чепце.
Чарли – Шарлотта! – Мэтисон. Он так долго искал канувших в неизвестность Мэтисонов, что на мгновение теряет дар речи. Потому что вот она, сама пришла.
В голубых глазах отчетливо виден страх, и на одно бесконечно долгое мгновение Монро кажется, что она все-таки закричит, или бросится на шею давно потерянной (в лучших традициях глупости) матери, или выхватит из его стола пистолет и начнет палить без разбору. Когда люди выглядят так – это не предвещает ничего хорошего. Когда люди выглядят так, значит что-то пошло совсем не так.
А затем Шарлотта – черт побери эту семейку! – Мэтисон подпрыгивает со стула, как ужаленная, и, задев Рейчел плечом, выскакивает из кабинета.
И вот теперь самое время кого-нибудь пристрелить.
***
Чарли ураганом носится по комнате, доставая из шкафов немногочисленные вещи, роется в ящиках стола и тумбочках, ныряет под кровать за арбалетом. В голове молоточком стучит «беги-беги».
Суровая действительность обрушивается как ведро обжигающе ледяной воды: Чарли беспомощно оглядывается и потирает мигом озябшие и дрожащие ладони. Сердце бьется так быстро, будто спешит поскорее отсчитать отмеренное судьбой.
Чарли не привыкла сражаться, в любой битве с мало-мальски стоящим противником она погибнет.
«Если есть проблема – беги», – всегда говорил отец, и она с удовольствием следует его заветам.
Торопится исчезнуть в сентябрьском тумане, чтобы не сталкиваться с Монро и той женщиной. В памяти невольно всплывают вкус собственных слёз и размытый силуэт, спешно удаляющийся по лесной дороге. Чарли похоронила когда-то мать, как совсем недавно, кажется только вчера, – отца и брата.
Ей определенно стоило держаться подальше от Филадельфии, а не идти в капкан: нагло, с улыбкой и скрещенными наудачу пальцами. Да только теперь уже поздно жалеть, нужно бежать без оглядки.
Монро заходит в комнату без стука, собственно, он вообще никогда не стучит, да и смысл: его особняк, его правила, он – закон. Вздумай Монро станцевать румбу на крыше – все будут одобряющие хлопать.
Он с щелчком запирает дверь, будто вколачивает последний гвоздь в крышку ее, Чарли, гроба, и только скрещивает руки на груди, мол, куда-то собралась, дорогуша?
Не иди на охоту, не зная территории.
Держи оружие при себе.
Живи, пока можешь.
Чарли на территории Себастьяна Монро.
– Ничего не хочешь рассказать? – едко и вкрадчиво спрашивает он. – Чарли… Мэтисон?
– Стреляй сразу, – бравирует Чарли, и в глазах ее застыло грязно-серой коркой злое веселье. – Или отпусти.
Чарли двадцать, самое время быть умной и правильной, да только поздно теперь строить из себя паиньку: время прыгать с разбегу в пропасть, радуясь последним секундам полета. Дети отключения живут так.
– Куда собралась?
Она пожимает плечами и, чуть помедлив, отвечает:
– В Мексику, может быть.
В Мексике, несомненно, вечное лето, а не промозглая осень, там есть кактусы, текила и свобода. И нет Себастьяна Монро, и Рейчел там тоже нет.
– Я думал, ты смелая.
И глупая, мысленно добавляет Чарли.
В комнате отчаянно пахнет вишней и страхом, и эта адская смесь першит в горле, остается на языке и мешает дышать: каждый вдох отравляет чем-то неуловимо теплым.
В комнате пахнет вишней, Монро все еще не тянется за пистолетом, а Чарли боится пошевелиться и даже моргнуть: хищники реагируют на движение.
***
Себастьян Монро задумчиво разглядывает лежащий на столе пистолет с единственной пулей.
Ничего не случается просто так: он искал Мэтисонов, чтобы разговорить-таки Рейчел. И вот, пожалуйста, есть Чарли, хватай за шкирку, прижимай к ее виску оружие и слушай долгожданные ответы.
Хватай за шкирку, вдыхай отравляющий аромат вишни и отбрасывай пистолет в сторону, потому что уже точно не сможешь выстрелить: пальцы сводит судорогой от одной только мысли.
– У тебя очень ограниченный выбор, – произносит, наконец, Монро, – умереть или остаться.
Без шуток, напускного нахальства и ребячества Чарли выглядит почти мертвой.
Кончились шутки.
Она только часто моргает и старательно смотрит в сторону, куда угодно, только не на него, цепляясь за подлокотники так, что побелели костяшки пальцев, того и гляди по коже разбегутся паутинки трещин.
Так выглядят люди, когда загнаны в угол.
Себастьян Монро не отпускает то, что считает своим.
И потому Чарли кивает. Она остается.
***
В Филадельфии на один день воцарилось, казалось бы, ушедшее лето: солнце слепит глаза и греет озябшие пальцы. Протяни ладонь к небу – и ощутишь жар, главное всего-навсего не сгореть. И только золото на деревьях омрачает радость.
Золото опутывает запястья, поднимается к шее и грозит затянуться петлей. Чарли впервые в жизни ощущает себя птицей. Крылья – трофей Монро.
Она сидит напротив, поигрывая стаканом и любуясь причудливо сияющими гранями хрусталя.
– Что дальше? – спрашивает тихонько Чарли.
– Дивный новый мир, – отвечает Монро.
В столе у него заперты ответы от Рейчел, горстка алмазов для Чарли и собственная свобода: отступать некуда, запасных путей не осталось уже давно.
Чарли больше не выбивается из привычного, как контрастная нить: на однотонной ткани распускается узор – вишня.
И Монро говорит «да».
– Думаешь, это хорошая идея? – Её голос звучит неожиданно высоко, когда Себастьян вскакивает из-за стола.
С тобой любая идея будет плохой, думает Монро, таща Чарли за собой. Хотя она идет на шаг позади и вовсе не сопротивляется.
И это последнее, о чем он вообще думает, потому что когда за ними с грохотом закрывается дверь спальни, остаются только поцелуи: в сгиб локтя, ключицу, шею, куда угодно! Только не в губы, потому что они – губы эти – точно однажды его погубят.
Но это будет потом.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
16:27
сорока вопросов псто
милый кексик
В меня кинули флешмобом, не успела увернуться
Список вопросов. Кидайте в комменты номер, а я отвечу. Честное благородное - честно и благородно))
1. Опишите свою зону комфорта - типичный "ваш" фик.
2. Есть ли типичный сюжет/ситуация (в оригинале trope), который вы никогда не писали, но очень хотели бы попробовать?
3. Есть ли типичный сюжет/ситуация (в оригинале trope), к которому вы и близко не подойдете?
4. Сколько идей фиков вы обдумываете прямо сейчас? Поделитесь одной из них?
5. Расскажите об одной своей сильной стороне как автора.
читать дальше
6. Расскажите об одной своей слабой стороне как автора.
7. Поделитесь фрагментом одного из своих текстов, которым вы гордитесь, и объясните, почему.
8. Поделитесь диалогом из одного из своих текстов, которым вы гордитесь, и объясните, почему.
9. Какой фик было тяжелее всего писать?
10. Какой фик было легче всего писать?
11. Написание текстов - ваша страсть или просто забавное хобби?
12. Есть какая-то часть канона, которая вдохновляет вас немного больше, чем остальные?
13. Лучший совет по поводу писательства, который вы встречали.
14. Худший совет по поводу писательства, который вы встречали.
15. Если бы вы могли выбрать для экранизации один из ваших фиков, то какой?
16. Если бы вы до конца жизни могли писать только один пейринг, то какой?
17. Вы пишете всю историю от начала до конца или разные сцены вразброс?
18. Вы используете при написании фиков планы, схемы и т. п.?
19. Стивен Кинг однажды сказал, что его муза - мужчина, который живет в подвале. А у вас есть муза?
20. Опишите свои идеальные рабочие условия.
21. Сколько раз вы обычно вычитываете фик/главу перед выкладкой?
22. Выберите абзац из одного из своих ранних фиков и перепишите его в том стиле, в котором пишете сейчас (задающий вопрос может предложить фик).
23. Если бы вы могли отредактировать/переписать один из своих ранних фиков от начала и до конца, то какой и почему именно его?
24. Вы когда-нибудь удаляли один из своих выложенных фиков?
25. Какие качества вы цените в бете?
26. Вы бетите чужие фики? Если да, то какая вы бета?
27. Как вы относитесь к сотрудничеству? (Наверное, имеется в виду соавторство. Уточните, что имеете в виду)
28. Назовите трех своих любимых фикрайтеров и расскажите, почему вы их так любите.
29. Если бы вы могли написать сиквел (или приквел) к любому чужому фику, то к какому?
30. Вы пишете по заявкам?
31. Вы позволяете себе вольности по отношению к канону или стараетесь писать вканонные фики?
32. Как вы относитесь к высокому рейтингу (в оригинале smut, т. е. порно)?
33. Как вы относитесь к крэку?
34. Как вы относитесь к нон-кону и даб-кону?
35. Вы способны убить канонного персонажа?
36. Ваш любимый сайт для выкладки фиков.
37. Расскажите о ваших текущих фиках в процессе.
38. Расскажите об отзыве, который очень вас порадовал.
39. Вам когда-нибудь оставляли грубые отзывы? Если да, то как вы на это реагировали?
40. Напишите альтернативное окончание одного из своих фиков (задающий вопрос предлагает фик).
Я неделю не ходила в ленту, такшто не знаю, до кого это безобразие уже дошло.
Если ошиблась - пардон
НО осаливаю:
alter-sweet-ego
Кротик мой любимый
Rex_Noctis
запись создана: 27.09.2014 в 19:25
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
11
)
Поделиться
среда, 24 сентября 2014
21:30
Доступ к записи ограничен
милый кексик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
URL
U-mail
Дневник
Профиль
вторник, 23 сентября 2014
16:39
Доступ к записи ограничен
милый кексик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
URL
U-mail
Дневник
Профиль
понедельник, 22 сентября 2014
07:18
милый кексик
Боже, я готова рыдать от счастья.
У меня получилось.
Дальше будет дохуище пиздеца, но это будет потом.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 21 сентября 2014
20:30
милый кексик
Мне просто нужно немножко удачи.
Совсем чуточку.
Пару песчинок.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Поделиться
суббота, 20 сентября 2014
16:25
милый кексик
Моя бабушка официально бомж.
Завтра поедут смотреть новую квартиру. Здесь
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 14 сентября 2014
22:33
Доступ к записи ограничен
милый кексик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
URL
U-mail
Дневник
Профиль
суббота, 13 сентября 2014
02:01
занимательные рассуждения в шесть утра
милый кексик
У меня, знаете ли, был очень трудный день.
Ну и вечер.
Да и ночь не задалась как-то.
поэтому я буду говорить о стереке!
знаете, какой стерек я просто ОБОЖАЮ?
Дерек/fem!Стайлз
Я просто верю, что Дерык натурал, ога.
Так вот!
Девочка Стайлз - это как обычный Стайлз, только ащащащащ*2!
Хотя и девочка Дерек - это тоже аняня!
Ну вы понели. Я ничего не имею против стерека, он клевый и Джефф на этот пейринг явно
дро
любуется, но если сделать кого-то девочкой, то
дро
любоваться начинаю уже я.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
пятница, 12 сентября 2014
03:28
милый кексик
Полвосьмого, а мне совсем нечем заняться, ага *сарказм*
ПОЭТОМУ Я ШИППЕРЮ ПИДИЮ.
Лидии не было в Мексике. Лидия сидела в школе и боялась пошевелиться, потому что большое и страшное чудище не хотело ее выпускать. Но и убивать не спешило.
Чудище сто-ро-жи-ло.
Поэтому я уже придумала, что это велел чудищу делать Питер!
Чтобы котичка не поранилась.
Ну или глаза ему не выцарапала.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 09 сентября 2014
15:54
милый кексик
Я посмотрела финал тинвафли.
И у меня нет слов, кроме.
ПИТЕР! УБЛЮДОЧНЫЙ ПИТЕР ХЕЙЛ! САМ ВИНОВАТ, СУКА, НО КАК ЖЕ ТЕБЯ ЖАЛЬ!
ДЕРЫК! ДЕРЫК! БОЖЕЧКИ, Я ЗНАЛА! ЗНАЛА! ЗНАЛА! И БРЕЙДЕН! ДРЕЙДЕН!
СКОТТ! ЛИАМ!
ПАПАКРИС! ПЭРРИШ!
СТАЙЛЗ! МАЛИЯ!
ЛИДИЯ!
ШЕРИФ!
Всё.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
03:34
милый кексик
Милая, чудесная Альтер!
Поздравляю тебя с Днем Рождения и желаю много-много: любви, счастья, верных друзей, денег, пиццы, удачи и вообще всего, что только захочеццо!
Пусть все у тебя будет отлично
Я даже с подарочком!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
среда, 03 сентября 2014
07:54
милый кексик
Мямямя!
Если утром вас в зеркале встречает мертвая шлюха, а настроение у вас ниже плинтуса, потому что живот болит, опять людишки в квартире и кот отбирает последний йогурт, то!
Купите хайлайтер!
Или сияющую базу!
И мажьтесь им/ею!
Ну серьезно: две капли этого жидкого чуда, и мертвая шлюха превращается в томную нимфу. Живую нимфу. А прочая шпатлевка для морды лица отправляется в дальний угол.
От всего остального это, правда, не поможет, но можно выпить таблетку, распинать людишек/дать им бабла/поулыбаться, а коту можно выписать пиздюлей. ПАТАМУШТА ЭТА МОЙ ЁГУРТ!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 30 августа 2014
17:57
милый кексик
Я тут пару дней назад плакалась всем подряд на отсутствие отзывов к Хьюстону.
Так вот.
Это молчание того стоило.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 25 августа 2014
19:05
милый кексик
У Питера Хейла зашибенные шансы не дожить до пятого сезона, а я не совсем поняла, что только что посмотрела.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
Последние
1
…
10
11
12
13
14
…
20
…
40
…
60
…
104
Тишина
Аметистик
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
13
стихи
6
Leverage
6
трава
5
очните меня от этого кошмара
5
Гермиона и Драко, гермидрака
5
Сплетница
5
дизайн для дневника
5
Гермиона и Драко
2
РитейроСкитейро
1
ритейроскитейро
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
